Заключительная часть интервью с сотрудником распределительного центра для мигрантов в Германии

Европу наводнили мигранты: кто свой, а кто чужой - уже не разберешь. И все бы ничего, если бы гости с Ближнего Востока, прибывшие за европейской мечтой, учились жить по новым правилам, так они пытаются диктовать свои и подрывают многовековой устой жизни изнутри.

Федеральное агентство политических новостей публикует заключительную часть интервью с работником одного из немецких центров по приему беженцев.

Третья часть

- На Украине и в России футбольных фанатов-националистов выращивали в спортивных клубах, а вот в Германии с этим как?

- Футбольные фан-клубы здесь очень развиты, тут их много, но на Украине они немного другого направления, они более националистичны. В Германии же просто футбол и национализма в его фанатах мало.

- Я видел, как это все создавалось, организовывались все эти фан-клубы изначально как боевые ячейки. Было сразу понятно, как их будут использовать. В Германии такого нет, как я понимаю. Фан-клуб представляет собой лишь образование любителей футбольной команды, которая живет рядом с нами?

- Молодые немцы 20-25 лет – это то поколение, которое приучено к американской культуре, в которой не принято драться. Если там дерутся два парня, то дело обходится одной пощечиной, после которой получивший ее плачет и проигрывает. Приучили так, что до кого-то дотронуться рукой - практически преступление, если к немцу близко подходишь, он от тебя шарахается. Никакого физического контакта, а если он все-таки происходит, то все ограничивается пощечиной, и тот, кто получил эту пощечину - проиграл, причем плакать – введено в норму. Меня поначалу очень удивляло, когда я видел плачущих парней и мужчин по любому поводу, но это все навеяно американской культурой.

- После Второй Мировой войны многих мужчин воспитывали женщины: мама и бабушки, причем, не только в России, но и в Германии. Может быть, это сказалось?

- Женщины тут, наоборот, ведут себя, как мужчины. Я недавно на работе столкнулся с ситуацией, когда пытался помочь девушке перенести какие-то вещи, так она не то что возмутилась, а всерьез на меня обиделась и сочла это сексуальным оскорблением. И такое сплошь и рядом, доходит до безумия. Женщины превратились в мужиков, мужчины в баб. Для чего это все делается, я не понимаю.

- Я слышал, что поляки более националистичны, чем немцы, - это правда?    

- Сам я с таким не сталкивался, только слышал от своих знакомых и коллег, которые работают со мной с взрослыми беженцами. По их рассказам, когда они начинают шуметь и нарываются на поляков, те готовы их убить и закопать. Мигранты очень боятся прибалтов и поляков. Русские немцы, приехавшие сюда 15-20 лет назад, уже ассимилировали. Выросшие тут пошли в школу и воспитывались полностью на немецкий лад, потому не способны защититься. Эти же приезжают сегодня, завтра уезжают в Польшу, - у них советская закалка, и готовы чуть что ввязаться с этими мигрантами в драку, и последние это уже поняли. Именно поэтому они и шугаются поляков.

- Как правило, когда люди приезжают в новую страну и видят систему, которая не готова воспринимать их такими, какие они есть, у них есть два пути: или сломать эту систему, или ей подчиниться. У Германии нет никаких шансов, ведь системы там нет?

- Немцы пытаются, но здесь, например, извели уже даже полицию. В предыдущем центре, в котором я работал, жили около 40 детей, и каждый вечер они между собой воевали, дрались, порой доходило до поножовщины. Решили пригласить представителей частной охранной организации - это военизированная структура, которая немного подчинена полицейским. Спрашиваем у них: «У вас есть силовая подготовка?». Потому что внешне они выглядят высокими и худощавыми. На что мне ответили, что вся подготовка сводится к бегу: убежать или догнать.

Я не понимаю, как человек, который должен защищать граждан, занимается только спортивным бегом. Вся полиция в Германии больше тренируется бегать, чем защищать кого-то. Немецкое общество очень культурное и законопослушное, они приучены к порядку. Ты обязан заплатить штраф, если ты уклонишься от его уплаты, тебя найдут, и ты заплатишь потом в два раза больше. Каждый гражданин Германии имеет свой контрсчет, на который приходит зарплата, социалка. И если ты не работаешь, тебя очень быстро найдут. Хочешь ты этого или нет. Поэтому все подчиняются приказам полицейских. Если он сказал стоять, то все стоят, если он сказал «лежать» - все легли.  А в ситуации с беженцами они впервые столкнулись с тем, что коп говорит лежать, а в ответ ему: «Да пошел ты», и на глазах у него рвет выданный ему паспорт и говорит: «Попробуй, докажи, кто я, и попробуй меня выследи». Полицейские в шоке от такой наглости, они привыкли, что люди по щелчку делают то, что им говорят. И пистолет, который находится у него в кобуре, не вынимался оттуда больше десяти лет.

- Видимо, у них теперь возникла проблема с раскрываемостью преступлений, ведь любое нераскрытое дело порождает новое. 

- Уже не секрет, что как у нас подписывают документы о неразглашении, так и в полиции все откладывается, если выясняется, что преступление связано с беженцами. Документация тут же уходит в отдельную папку, дальше она либо вовсе не рассматривается, либо спускается на тормоза. Такое отношение порождает наглость этих людей, они понимают, что являются безнаказанными.

- На Востоке люди привыкли подчиняться сильному. В немецком обществе им адаптироваться – значит отказаться от своего мировоззрения. При этом они видят плачущих мужиков, полицейских, готовых в любой момент убежать, и они не захотят становиться такими. Это и является, очевидно, главной проблемой?

- Конечно, безнаказанность порождает еще большую безнаказанность.

- Конечно, если мигрант здесь может показать средний палец полицейскому, а тот ничего не сделает, а значит, то он понимает, что может творить, что угодно. Значит, это они – сила, и им должны подчиняться. Что немцы должны сделать, чтобы этот произвол предотвратить и остановить?

- Здесь должны вспомнить, что немцы - это немцы, и показать свою арийскую силу. Полиция должна вернуться к той системе работы, которая была когда-то у полиции Германии, полностью отказавшись от толерантности. Если этого у них не получится – дело табак.